«Образование и культура» - это словосочетание стало уже привычным. Наверное, сою «и», которым их пытаются связать, не всегда уместен. Образование – часть культуры, притом весьма важная. Но от этого вопросов не меньше. В сокращенном варианте опубл. в
журн. "Обруч" (2014, № 5).
Что такое культура для образования?Культура – это и плоть, из которой состоит образование (в части содержания, прежде всего, но и форм – тоже), и дух, которым оно дышит. Правда, так – в идеале. Небеспочвенные сетования на то, что образование «выпало» из культуры, стали уже хроническими. Классик педагогики А. Дистервег ведь не зря среди основных принципов этой науки назвал «кульутросообразность»: «сообразовать» образование с законами культуры – особая задача.
Сейчас в дошкольном образовании популярен термин (на мой взгляд, не самый удачный) «культурологический подход». Так вот, это – не подход, а принцип построения всякого полноценного образования, включая те случаи, когда речь о специфических направлениях работы с детьми, например, проектах, выполненных непосредственно на историко-культурном материале, «музейной педагогике» и т.д.
Кстати, обилие экзотических «ЗУНов» культуры в образование еще не привносит. В 90-х мне довелось познакомиться с садиком, где с детьми занималось йогой, бальным танцем, риторикой, преподавали им историю современного искусства, с основами менеджмента и прочим вдобавок – «сетка» там была немыслимая. Взрослые увлеченно экспериментировали. А вот у детей увлечения не наблюдалось, как и стремления общаться, сотрудничать, играть, фантазировать. Просто не находилось времени и места всему этому. А ведь культура – это великий вдохновитель и «увлекатель», историческая мастерская сотрудничества, мировой «клуб общения», «игровая» рода человеческого (если верить голландскому историку и философу Йоханесу Хейзинге, автора знаменитой книги ‘Homo Ludens’ – «Человек играющий») и, конечно же, грандиозная кристаллизация коллективного воображения людей. А что осталось от культуры? Дханурасана (поза йоги)?
Что такое культура для дошкольника?Думаю, то же самое, что и для человека любого другого возраста, для человека вообще. Правда, всякий раз она приходит к нам в разных обличиях, поворачивается к нам разными гранями, как магический кристалл, приоткрывая что-то новое и неожиданное в картине мира и для нашего самосознания.
Существует множество определений культуры, которые во многом дополняют друг друга. Мне ближе то, что предложил выдающийся философ Эвальд Васильевич Ильенков (перефразирую и беру на себя смелость чуть дополнить, но не в ущерб смыслу): культура – это то, что люди создают друг для друга, и потому – их объединяет в пространстве и времени. То, что имеет для них значение, делая небезраличными друг другу, даже если они не только не знакомы, но даже и не подозревают о существовании друг друга. Люди, которые пользуются ложкой, вилкой и ножом, и уже не могут принимать пищу иначе, – это «один круг» людей, даже, пусть они бесконечно не похожи друг на друга. Люди, которые и читали/смотрели «Гамлета» и знают ответ на вопрос «Что ему Гекуба? Что он Гекубе?», - тоже. В Японии со мной была забавная ситуация. Я сел за компьютер с японизированным ‘Word’, сижу смело щелкаю по меню, где все на иероглифах – японские коллеги шутят: «Как ты хорошо знаешь японский!». ‘Word’ – ведь тоже своего рода разновидность «эсперанто культуры»… Как писал о. Павел Флоренский: «Культура – это язык, объединяющий человечество». Культура – от домашней бытовой – до мировой художественной – это созидающая и объединяющая сила, благодаря которой люди «узнают» друг друга и осознают свою принадлежность к человеческому сообществу, постигая нечто главное в себе самих. А овладевая ею, сами научаются созидать и этим объединять других. Кстати, человека, способного к такому всеобъединящему творчеству Ильенков называл личностью. Что опять же не расходится с формулировкой Флоренского: «Культура – это среда, растящая и питающая личность».
Культура всегда поначалу творится в «личной форме». Александр Сергеевич Пушкин (Год культуры в России совпал с годом его 215-летия) пишет письмо, адресуясь только к Анне Петровне Керн: «Я помню чудное мгновение…». Это их интимное, только им двоим принадлежащее мгновение. Но Александр Сергеевич, пишущий эти строки, - уже знаменитый поэт. И он, конечно, знает о том, что «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». Уже в момент своей сокровенной адресации любимой женщине он вполне допускает, что строчки, продиктованные сердцем, когда-нибудь наберет наборщик, совершенно чужой человек. И прочитают совершенно чужие люди. Включая школяров, которым это когда-нибудь предстоит, увы, зазубривать… Но вот, издаются стихи, и самые разные читательницы, живущие в разных исторических временах и культурах, где прочитать «оторванное от сердца» можно только в переводе, находят в них личное обращение к себе. Возможно, в нем им предстает даже не автор, а просто возлюбленный - реальный или воображаемый. И каждая из них через поэтические строки осознает, что возлюбленный хотел сказать ей, да так и остался не понятым до конца. А поэт «договорил» за него. Об этих «историях чувств» поэт подозревать не может.
Искусство – это эмоция одного человека, подаренная всему человечеству. А наука (часть культуры) – точно такая же «подарочная» мысль. В таком творческом дарении и скрыт механизм жизни культуры, ее передачи и развития в истории. И «дарители» культуры – не только авторы великих произведений.
В целях введения понятия «точка» на уроках математики в первом классе по программе «Школа диалога культур» педагог С.Ю. Курганов использовал простое задание, которым решил воспользоваться и я, вынеся его за рамки математического содержания и слегка видоизменив. В разных странах я предлагал детям (старшим дошкольникам – на физкультурных занятиях) и взрослым (студентам – во время лекции) собраться в одном месте, но так, чтобы это было выполнено быстро и слаженно, а со стороны выглядело красиво. Студенты, видимо, «западая» на это последнее слово, объединялись в пары и бесшумно подтанцовывали друг к другу. Подтанцовывать получалось, а собраться – нет. Впрочем, в массе студенты мало отличались от дошкольников: толкаясь и шумя, пытались хаотично сбиваться в кучи. Но среди тех и других (среди детей – чаще!) находились единицы, кто предлагал вначале пометить место сбора (положить игрушку, сумку и т.п.), а затем спокойно, без суеты собраться вокруг него.
Очевидно, что единицы и большинство решали разные задачи. Большинство – задачу на выполнение действия, единицы – на координацию действий. Не на исполнение, а на управление. Хитрость здесь в том, что решить первую можно только через решение второй. «Собраться вместе» - требование непосильное для одного человека, если каждый будет решать задачу «исполнительным» способом. Но вот кто-то помечает место – «изобретает» знак. А знак – типичный «объект», точнее, «агент» культуры. Место обозначено игрушкой или сумкой, вокруг него еще никто не собрался, но «исполнительная» задача фактически решена «в общем и целом» – для того, чтобы соблюсти ее условия остается только подойти, в чем нет никакой особой задачи.
Тот, кто обозначает место сбора, видит ситуацию глазами всех ее участников, с позиций каждого из них. И не надо подставлять себя на место Маши, Пети, Даши – достаточно положить игрушку. Тогда и у Маши, и у Пети, и у Даши сразу возникает такой же широкий взгляд на ситуацию. И они смогут увидеть друг друга в этой ситуации. Увидеть себя самих друг в друге. Смотреть на ситуацию с позиций разных людей, в пределе – всего человеческого рода, чтобы скоординировать эти позиции в реальности, позволяет воображение (как писал тот же Э.В. Ильенков).
Это и есть взгляд глазами культуры. И она таким образом открывает глаза на мир и на себя каждому из нас в в дошкольном детстве.
С чего начинается культура в детстве?Как и все – с людей, со значимых, дорогих, родных, любимых и бесконечно любящих, с мам, пап, бабушек и дедушек… А иначе все «культурное богатство» - мертвый груз! Это они вкладывают нам в руки игрушки, ложки, карандаши, пластилин, ножницы, и не отпускают пока мы не научимся пользоваться ими сами. Это они поют нам песенки, чтобы убаюкать и успокоить. Это они открывают для нас – и нам – книжки, чтобы увлечь, удивить, порадовать. И поначалу трудно отделить «культуру» от их теплого прикосновения, нежного голоса… В обычной речи мамы угадывается мелодика материнской песни. Увы, сейчас – все реже.
Яркое впечатление собственного детства, которое можно назвать культурно-значимым? Мы плохо помним, что и как говорили в детстве. Но эту речь для нас сохранили детские стихи, ибо мы говорили ею. В них до сих пор звучат наши детские голоса, их интонация, где-то даже тембр (если прислушаться), словоритмика, экспрессия, которую невозможно подделать и даже хорошему актеру трудно передать в обычной фразе. И, в первую очередь, их хранят для меня стихи Самуила Маршака.
Я, как и многие, проделал путь от «Человека рассеянного с улицы Бассейной …» (мама рассказывала, что это был первый стих, который я продекламировал по памяти года в два, почти не умея разговаривать) до маршаковских переводов сонетов Шекспира (открытых мной лет через десять). И на этом пути нас удерживал удивительный, любимый, родной язык автора, в какие бы конструкции он ни облекался, пусть мы этого и не замечали… И именно он столь же незаметно организовывал нашу повседневную взрослеющую речь. Вначале на устах самых близких нам в этом мире людей. Мамин язык, ставший однажды моим.
Рыхлый снег темнеет в марте.
Тают льдинки на окне.
Зайчик бегает по парте
И по карте
На стене.И снова хочется его поймать этого зайчика. Чтобы немного подержать в руках. И подарить тому, кого любишь.
В чем инновационный потенциал культурных традиций в дошкольном образовании?Это теме посвящен целый номер «Обруча» - 6-й за прошлый год. Скажу только одно. Меня чрезвычайно радует (и сам я к этому стремлюсь), что история культуры перестает быть в дошкольном образовании коллекцией музейных экспонатов, на которых висит табличка «Руками не трогать!». Не только трогать, но и делать! – таков сегодня, как принято говорить, тренд. И даже музеи сейчас превращаются для детей и - что очень важно - взрослых, в «творческие клубы». К счастью, в нашем эстетическом воспитании дошкольников эта линия удерживалась всегда – например, в рамках приобщения к декоративно-прикладному искусству. Сейчас она продолжена и усилена бурно развивающейся педагогикой проектов. Не могу умолчать, что одним из первопроходцев здесь был московский детский сад № 1589, научным руководителем которого я являюсь. Но в данном случае инициатива исходила именно от ищущего коллектива.
Культура – и та, которая рождается сегодня, и та, которая исторически сложилась сто, пятьсот, тысячу лет назад – была и остается опытом творчества. И приобрести его нельзя, «не трогая руками». Иначе культура никак «не затронет» нас изнутри. В чем и состоит ее предназначение.
На развитие сайта
