«Здравствуй, племя младое, незнакомое» - эти строки Пушкина все чаще обращают к детям, которые приходят в современную школу. Родители и учителя 20 века воспитывают и учат детей 21-го. И наталкиваются на то, что называют уже замыленным словом «вызовы». Вокруг сплошные «вызовы». Трехлетняя девочка пытается в аэропорту ручкой «перелистнуть» табло, как если бы это был гаджет. Она так видит мир и так хочет его изменить. Это «вызов».

Для кого «вызов»? Возможно, для бабушки: что за непонятная жестикуляция? Хотя бабушки сейчас молодые и проницательные. Но мама-то уж точно поймет: это так девочка хочет «сменить картинку» и удивлена, почему не меняется, пока кто-то или что-то не изменит информацию на табло. В итоге это происходит, а ей кажется, что произошло по ее велению. Но только ли 21 век тут диктует свои правила? В сказках, которые читают детямЮ ведь тоже так. Но сказки становятся былью и утрачивают сказочные свойства.



Но посмотрим на себя. Мы ведем занятия на дистанте, в зуме. Даже если во всех окошках живые дети, мы уже не можем воскликнуть: «Иванов, не отвлекайся!». Нам трудно сказать, что там происходит с Ивановым. Как телеведущий не может одернуть, отругать или похвалить конкретного телезрителя. Единственное, что может сделать телеведущий или учитель – как-то привлечь внимание к себе и к тому, о чем он говорит. Но как? Привычного чувства аудитории нет. Хорошая презентация – только часть дела, которая позволяет удержать контакт. Без гарантии. Мгновенной «обратной связи». И никакой ИИ, никакая нейросеть ее не обеспечит, даже если мы будем являться трехмерными аватарами своим учениках. Идем, как по минному полю без миноискателя. Вот-вот что-то взорвется. И часто взрывается (можно подумать, что раньше не взрывалось).

Есть еще смайлики (даже ручку можно поднять) и чат. Но это тоже без гарантии. Есть электронные задания – порой интересно придуманные, но, по существу, мало отличающиеся от того, что придумали лет пятьдесят-шестьдесят назад в программированном обучении. Со всеми присущими ему ограничениями, которые выявили тогда же. Разве что к ЕГЭ готовить удобнее. Но в этом ли суть и смысл образования?

Но проблема в том, что мы так и е узнаем, что там происходит с Ивановым, хотя раньше как облупленного знали, отвлекается он или нет. А это главное – привлечь, вовлечь Иванова. Без этого никакого обучения, никакого воспитания, никакого образования не будет, хоть оцифруй все с золотой каемочкой.

Не бывает «заочного» образования. Даже то, что называют заочным – очно. Хорошее заочное образование способно «привлечь Иванова», не зная его лично. Так происходит, когда мы читаем прекрасную прозу и стихи. Пушкин (как всегда он, когда уже некому!) может привлечь Иванова. Но все равно Иванова надо кому-то как-то к этому подготовить. Иногда готовит школа, иногда семья, но чаще все-таки жизнь, которая может быть и в семье, и в школе. Должна быть. Иначе миром будет править цифра. И «машинный апокалипсис», который готовится человеческими руками и в человеческих головах (при отсутствии ума) неминуем.

«Вызов»? Кому и от кого?



Мудрый Александр Сергеевич в том же стихотворении замечает:

Уж десять лет ушло с тех пор — и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я…

Значит, изменились мы? Нам кажется: пусть племя незнакомое, но уж себя-то самих мы знаем. А знаем ли? Неужели почти за треть 21 века мы, взрослые, так и остались людьми 20-го?

За окном 2025-й. Уже папами и мамами становятся взрослые граждане 21 века, выросшие если не интернете, то уже с ним. А взрослые все обсуждают «вызовы информационной эпохи». И придумывают, какие-то странные словосочетания, вроде «цифровое детство», «цифровая личность», «цифровой человек». Вроде, пока живы люди. Их никто не заменил и не заменит аватарами, аккаунтами или ботами. Но живут люди в смешанной реальности (mixed reality) и часто начинают воспринимать себя так. Было ведь и «телевизионное» детство, и «книжное», и «дворовое». А из них выросли людьми, а не телевизорами.

В кашне, ладонью заслонясь,
Сквозь фортку крикну детворе:
Какое, милые, у нас
Тысячелетье на дворе!

Это строки из стихотворения Бориса Пастернака «Про эти стихи» было написано в 1917 году. Но оно написано не про стихи, а про нас, живущих в 2025-м. Нам же и адресовано.

Гениальный Пастернак кричит детворе «сквозь фортку». «Детвора» - это, к слову, мы сейчас… Но мы смотрим в окно и наблюдаем, как мимо нас проходит 21 век со своими «вызовами». Под календарем, где ясно написано: «третье тысячелетье».

Да, мы совсем другие, мы бесконечно учимся. 21 столетие – «век-школа», где не выжить без этого, где учит все, где учат везде, а не только в здании с профильной вывеской и номером. У пенсионеров есть время, и они уже давно освоили компьютер, по карточкам расплачиваются в магазинах, по ним же получают пенсию, записываются на курсы дополнительного образования и оздоровления, творят картины, вышивают макроме и сочиняют икибаны. Это норма, по крайней мере, в крупных городах. Поэтому «бабушкины» дворовые лавочки пусты. Все бабушки либо на тропах здоровья, либо на вернисаже или в театре, либо дома общаются с подругами из соседнего подъезда в гаджетах пока дедушки на работе. Не до внуков, которые когда-то объясняли, как пользоваться кнопочным телефоном. Произошло как-то все быстро и незаметно. Настолько, что не успело стать «фактом сознания» и самосознания. Где-то это хорошо, это жизнь, и вселяет оптимизм.

Молодеет и школа, которая совсем недавно критически старела. Спасибо развитию системы СПО (педколледжей) и модернизации педагогических университетов, расширению горизонтов педагогического образования. Туда идут учиться не «синие чулки» (условно) среди девочек и не неудачники среди мальчиков, а мотивированные, энергичные талантливые ребята. В Москве есть молодое, очень интересное сообщество «Классный руководитель», его члены действительно по-юношески хотят быть «классными». И это не просто «здоровые амбиции» - такие и нужны детям. Люди молодой пытливой, яркой, вдохновляющей взрослости только и способны «привлечь Иванова»!

Школа распахнулась в мир, как говорят, «расшколилась». Впустила живой современный мир в себя. Туда приходят интересные люди со стороны. Дети занимаются удивительными делами на стороне – в учреждениях дополнительного образования (оптимально организовывать их на базе общеобразовательной школы, скоордирнировав действия педагогов ДО и учителей, а педагогов во всех отношениях поднять до учительского уровня – опыт есть). Вливаются в общественные движения типа волонтерства (их предтечами были советские тимуровцы). Блистают на конкурсах и олимпиадах. А уровень образования остается, мягко говоря, невысоким. Вот и не устают твердить преподаватель журфака: снова «набрали инопланетян», пишут «будующее». Да, это «будующее», судя по всему, «бальшое». И постоянный тоффлеровский шок от «бальшого будующего», хотя на его грабли наступали не раз за четверть века.

А серьезные умы твердят: ничего лучше классно-урочной системы не придумали и придумать пока невозможно. Невозможно – не придумывают. Во-первых, кое-что придумали. Во-вторых, надо не придумывать, а думать и делать. И не бояться сносить ветхие организационные формы, которые ничем, кроме административных директив не защищены и не оправданы. Ради выполнения директив.

И в школе электронная помощь для разгрузки от рутины ради творчества превратилась в тяжелую электронную нагрузку ради отчета и контроля. Свободная «электронная демократия» - в подавляющую «электронную бюрократию». У IT есть одно уникальное свойство – они могут стать одинаково мощными инструментами как освобождения, так и порабощения. Все зависит от того, в чьих они руках и чьими головами эти руки управляются. Похоже, в 21 веке действуют руки и головы даже не конца 20 века.

И загоревшиеся было молодые бегут из школы. А те которые остаются, профессионально выгорают где-то к 30-35 годам, переживая цепочку психологических кризисов, не только школьного происхождения (мы располагаем научными данными об этом). И потом из пепла после 40 восстает знакомая Марьванна, безразличная к жизни, детям и к себе самой, с вечными окриками, упреками, диктатом, санкциями. Возможно, что внутри прячется (и часто прячется) усталая хрупкая не реализовавшаяся женщина, которая находит защиту за Марьванной. Хуже, когда защитная маска-роль – а она защищается не только от детей и вышестоящих (которые тоже защищаются от других вышестоящих), но теперь и от атакующих, в том числе, в чатах родителей – срастается с личностью и поглощает ее. Как панцирь черепаху. Но панцирь черепахи растет вместе с ней – это продолжение, трансформация ее собственных ребер. А человеческий панцирь, о котором писал психоаналитик Вильгельм Райх, превращает личность в напряженный комок защит без надежды на рост, если не поможет его снять психолог. Не важно – маска, панцирь, чеховский футляр, но детям-то личность «репрезентирует» себя Марьванной. Репрезентируя может и презентацию показать, отвечая «современным требованиям». Но вот Иванова привлечь, увлечь и вовлечь не сможет, т.е. не сможет решить собственно образовательную задачу.



Родители. С ними сегодня тоже не все просто (а когда было легко?). Вполне успешный папа вполне успешного сына, но у сына небольшие проблемы в школе. Ему советуют: поговорили бы с сыном… Он искренне удивляется: когда, я весь в проектах, сна не знаю, на семью выкладываюсь! Папа «защищается» проектами. Да, за благополучие в семье отвечает он. Но чувствует ли он себя папой. «Спонсор» семьи - это еще не папа, да и нынешние мамы не меньше работают, плюс хранение семейного очага. Папа отгородился от сына проектами, вот и сыну не во всем благополучно. А папа, по определению, титан, глава семьи, но в его голове не нашлось места для главного.

Есть и куда менее оптимистичные сценарии. Идет по улице семья, с виду приличная, хорошая одетая. Папа на всю Ивановскую агрессивно кроет матом. Мама оборонительно огрызается, шипит, к ней жмется ребенок. Но ведь сегодня мама и без папы может матерком пройтись по детям, да еще и выложит в тик-ток, если ей это покажется забавным, чтобы другие мамы лайкнули. И многократно лайкают!

И мы уже перестали удивляться (а одергивать и вовсе неприлично): идет из школы стайка мальчишек и девчонок и, не стесняясь, ни друг друга, ни окружающих, громко разговаривает «прикладным» матом. И девочки – будущие мамы – дочки хорошо одетых, быть может, даже успешных пап, которых своевременно не одернули их мамы. Проекты делает – и хорошо. Тем более, сейчас модно составлять всякие договоры.

Но ещё лет 30 назад такое можно было наблюдать в семьях, опустившихся по социальной шкале ниже цокольного этажа ада. Сейчас люди так возвращаются на дачу. Одна сатана. Это не патология, это норма. Ах да, «новая нормальность!». Норма - сейчас не то, что задает эталон, а то, что можно терпеть, чтобы привыкнуть. Терпимость растет.

А потом «воспитанный» в семье ребенок идет учиться в школу к Марьванне. Из одного места, где от него защищаются, в другое.

Не пора ли сменить картинку? Оторваться от окна с «вызовами». И подумать, как и ради чего мы живем в мире далеко уже не нового столетия.

Ашукино,
14.09.2025

---

На развитие сайта
​