Работа Антанаса Суткуса "Сартр в Ниде" (Литовская ССР, лето 1965 г.). Вторую тень отбрасывает жена Сартра Симона де Бовуар.
Французский философ, писатель и общественный деятель Жан-Поль Сартр, двоюродный племянник вчерашнего юбиляра Альберта Швейцера, а через полгода и сам юбиляр (21 июня исполнится 110 лет со дня его рождения) дважды приезжал в СССР вместе со своей супругой писательницей Симоной де Бовуар. Первый раз – в «оттепельном» 1955-м, второй – десять лет спустя, в 1965-м.
Первый раз его, в то (и не только в то) время увлеченного марксизмом соратника французских коммунистов, принимали в Москве на самом высоком уровне, а визит запечатлевала официальная кинохроника. А в 1953-м, за 2 года до этого, сразу после смерти Сталина, Издательство иностранной на русском языке опубликовало его книгу «Экзистенциализм – это гуманизм» (первое издание во Франции - 1946).
Второй раз все было много прохладнее. Скромный визит в Литовскую ССР по приглашению местных писателей на фоне согласного молчания центральной прессы.
Надо сказать, что в 50-60-е гг. Сартр очень темпераментно последовательно отстаивал интересы СССР на мировой арене по принципиальным вопросам. Не сдерживаясь при этом в осуждении ввода советских войск в Будапешт (1956) и Прагу (1968) – естественном для всякого культурного, мыслящего, честного человека. Но, пожалуй, даже не это в итоге лишило Сартра мандата «друга СССР». А грех, который был много страшнее любых критик и даже самой махровой реакции. Грех ревизионизма, гордыни, толкающей на «поправки» и «дополнения» Маркса, партийными идеологами не прощался. А Сартра обуяла именно эта гордыня. И даже удивительно, что летом 1965 г. ревизионист Сартр все-таки ступил на территорию СССР, пусть и на прибалтийском янтарном берегу.
Здесь не место рассматривать отношения Сартра с Марксом и марксизмом. Замечу лишь, что они мало отличались от типичных для многих тогдашних европейских интеллектуалов, у которых портрет Маркса ночевал под подушкой и давал пищу для снов. С весьма разным дневным толкованием.
Два документа о пребывании Сартра в Москве.
Первый - рассказ известного физиолога и психофизиолога профессора И.М.Фейгенберга, который записал недавно записал в Иерусалиме на видео Григорий Асмолов.
Второй - выдержка из лекции по политической философии, прочитанной А.М.Пятигорским в Москве в феврале 2006 г.
«Можете себе представить такого утонченного интеллигента, просто человека, у которого интеллект из ушей и ноздрей лез, как Сартр. И когда он первый раз приехал в Москву, мои друзья говорили: хоть краешком бы глаза на него посмотреть. Но я всегда был человеком резким и невоспитанным, говорил: дерьмо это (то есть перекладывал на него рефлексию). Так вот сюда приехал Жан-Поль Сартр. Если бы вы видели, какой энтузиазм интеллигенции! Это был человек, который говорил: «Одна мысль о Мао Цзэдуне ставит меня на три ступени выше в моем философствовании». Вы можете сейчас поверить? Это человек, который знал историю философии гораздо лучше — о себе я не говорю вообще — гораздо лучше Хайдеггера. Он был — простите, я люблю выражения своего народа — он был, выражаясь на простом русском языке, культурнейшим и интеллигентнейшим человеком Франции. То есть, конечно, по сравнению с Сартром, я думал, я какой-то партизан, тайком пробравшийся к философии задворками. Мне было противно все, что он говорил здесь, я говорил друзьям:
- Ну это же пошлость, вы что, ребята, с ума сошли?
- Но ведь он же все так тонко чувствует.
- А я тогда сказал: Так вы с ним скоро дочувствуетесь до новой Октябрьской, тогда поговорим.
Он был дитя тоталитаризма. Он был тоталитарнее, не скажу — чем Сталин, но чем все советские руководители, некоторые из которых его принимали. И не думайте, что он перед ними или перед Мао пресмыкался. Никогда! Этого не было в его характере. Гораздо страшнее было другое: он хотел быть, как они. Вы понимаете? Хотя опоздал лет на тридцать. Вот это чувство опоздания никогда его не покидало. Трагично, не правда ли?» (Пятигорский А.М. Что такое политическая философия. М., 2007. С. 103-104).
От себя добавлю: в этом - своеобразие французского философствования в отличие, скажем, от немецкого или, тем более, английского. Оно - не из кабинетов. Оно - из ревкружков, которые могли быть одновременно салонами для интеллектуалов и эстетов. Оно - баррикадная рефлексия, выплеснувшаяся в 1968-м на парижские улицы, но дальше баррикад так и не двинувшаяся. Рефлексия социального сопротивления. Кабинетный теоретик Маркс, через которого прошли многие французы, в том числе, и Сартр, вовремя расстался с теми, кто подсовывал под его идеи политический ангажемент. Между прочим, в 19 веке это были именно французские социалисты.
Именно им Маркс адресовал свое знаменитое: «Я – не марксист!».
