Детство человека при всем его значении для будущей взрослости – это особая жизнь, наполненная особыми событиями, вне прямой привязки к тому, что произойдет с ним взрослым. Пожалуй, даже избыточными с точки зрения того или иного сценария «взрослого» будущего, но совершенно необходимыми для того, чтобы в возможности таких сценариев было больше, чем один. Конечно, в разные эпохи и у разных народов эта возможность могла быть уже или шире. Но культура мудро сохраняла ее за человеком. В своем творении под названием «детство». Со временем и само детство превратилось в форму творения исторически новых сценариев развития культуры, свидетелями чего мы являемся сегодня.

В традиционных этнопедагогических ценностных ориентирах мы обнаруживаем прообразы «инновационных» педагогических идей, которые уже четверть века на слуху у всего образовательного сообщества: сотрудничества, самостоятельности, субъектности, «личностной ориентированности» и др.

Проблема в том, что нынешний взрослый выглядит «слабым звеном» в детской картине мира. Явно – «не Бог, не царь и не герой». Его собственный образ мира отличается неопределенностью – но не той, в преодолении которой детям являются образцы творчества, а выражающей непрочность базовой идентичности, в поиске которой современный человек может проводить значительную часть своей взрослой жизни, если не всю жизнь. Сегодня в педагогику впору «возвращать» не только ребенка, но и взрослого.

Этнопедагогика как раз и «возвращает» в детскую картину мира (по сути – в жизнь детей) «сильного взрослого», взрослого-«героя», взрослого-«чудотворца», который может вовлечь в свои инициативы, увлечь их ими, а тем самым – реально создать в сотворчестве с детьми общность. Общность, которую принято называть детско-взрослой и вне которой не может сложиться самобытная детская картина мира.

«Общим местом» в этнопедагогических исследованиях является ссылка на особую, доминирующую роль раннего трудового воспитания в традиционных культурах народов России и мира. Очень важно подчеркнуть, что детей при этом вовлекали не только и не столько в рутинные формы труда. В традиционных культурах изготовление вещей всегда имело характер декоративно-прикладного творчества, в процесс которого сызмальства включались все дети, разделяя со взрослыми авторство в создании произведений народной художественной культуры. Поэтому трудовое воспитание здесь переплеталось с эстетическим, красота вещей выступала мерой их функциональности (полезности), а формирование технических умений осуществлялось благодаря развитию воображения.